Про детство.doc (1975-1983)
А несколько раз за лето случались и торжественные похороны с непременным оркестром, звуки которого доносились и до нашего переулка. Услышав их, мы быстро садились на велики и мчались на Советский. На медленно едущем грузовике с откинутыми бортами стоял гроб, часто открытый, за ним шёл оркестр из подвыпивших мужичков в потёртых костюмах. На таких же потёртых инструментах они с трудом выводили заунывную мелодию траурного марша. За ними шли родственники, сослуживцы и соседи. Перед машиной иногда несли венки, если хоронили ветерана - то и бархатные подушки с орденами. Шествие занимало всю проезжую часть, машина двигалась по разделительной полосе, автомобили и рейсовые автобусы встречного направления прижимались к обочине, а попутного - двигались на почтительном расстоянии от процессии. Не принят был и кортеж из автомашин - все провожающие шли пешком, даже велосипеды везли рядом с собой.
Помню, приехали как-то на кладбище с отцом на могилу его родителей. Я въехал в ворота, а отец слез с велосипеда и вошёл с ним в калитку. "Почему?" - спросил я. "Успею въехать", - ответил он. Его, правда, ввезли уже на похоронном автобусе, к тому времени культура торжественных публичных похорон совсем исчезла…
Отдельно надо рассказать про цыган. Их в Саблино всегда было много, здесь жил какое-то время цыганский барон, не самый главный, а лишь московского направления Ленинградской области, но всё равно барон. Цыганские дома в посёлке можно было сразу узнать по их огромному размеру и открытым дверям; огорода, плодовых деревьев и кустов на участке не было, как, впрочем, и забора. Зато были лошади. Лошадей держали только цыгане, пожилые по посёлку передвигались исключительно на телегах, утром они везли на станцию всю шумную семью: цыганок в цветастых юбках и платках с большими сумками, чумазых цыганят от мала до велика. Те ехали в город на заработки: гадать, попрошайничать, торговать из-под полы польским ширпотребом, мошенничать, лазать по карманам. Мужчины не ездили, занимались более серьёзными делами, "решали вопросы". Пока барон жил в Саблино, инцидентов с цыганами было мало, ведь если случалось воровство или ещё что, первым делом думали на них. Чтобы лишний раз не привлекать внимания милиции, барон среди своих это на корню пресекал, дескать, "не воруй, где живёшь".