Крымский дневник (3 августа - 3 сентября 2014 г.)
Мой Крым
На открытии выставки "ЛЕТО В КРЫМУ.1911 год" ко мне подошла девушка и, кивнув на кадры с изображением ялтинского мола, спросила, опустив глаза: " А Вы знаете, что здесь, на молу, большевики расстреливали белых офицеров и жителей Ялты?" "Да, знаю", - ответил я и тоже опустил глаза…
Да, знаю! Знаю и то, что потом к ногам убитых привязывали камни и бросали тела в море, и что немецкие водолазы, обследовавшие дно, от увиденного чуть с ума не сходили: "Толпы мертвецов стоят на дне и колышутся…" Да, знаю, что в числе расстрелянных под Ай-Петри были сёстры милосердия, многим из которых было 18 - 20 лет. Да, знаю, что в Джанкое, за насыпью, рвы были переполнены казнёнными, закапывать толком не удавалось, и там ещё очень долго вилась огромная стая стервятников. Да, знаю, что в Феодосии большевики, пообещав сдавшимся белогвардейцам неприкосновенность, собрали их во дворе большого дома под предлогом регистрации, закрыли ворота, в окна выставили пулемёты и… Да, знаю, что тела потом вывезли на подводах на Карантин, сбросили в высохшие колодцы и засыпали известью. Не все умерли сразу, ещё несколько дней из колодцев были слышны стоны… Ещё я знаю, что Иван Папанин был в то время комендантом крымской ЧК и подписал столько расстрельных списков, что стал сходить от этого с ума и поехал на Северный полюс дрейфовать на льдине, чтоб всё это забыть, а лучше - замёрзнуть, но не замёрз, а тихо скончался в Москве почётным полярником с девятью орденами Ленина. А вот забыл ли? А ещё я знаю лучшее стихотворение обо всём этом поэта Александра Туроверова "Уходили мы из Крыма…"
Да, я много что знаю о Крыме, который стал краем, пределом, последним рубежом, точкой исхода старой России. Я знаю, что крымская земля на штык в крови. Да, кровавый беспредел большевики, одержимые Тёмными Силами, творили везде, не только в Крыму, я это тоже знаю, но здесь, в этом благословенном месте из-за такого вопиющего несоответствия окружающей красоты, простора и благодати с тем, что здесь происходило, я просто физически ощущаю ту бездну в которую вверглись тогда Мой Народ, Моя Родина, Моя Россия… До оторопи, до содрогания, до кома в горле…
Да, земля здесь пропитана и другой кровью. Была и оборона Севастополя, и Евпаторийский десант, и Аджимушкайские каменоломни, но то было поле брани, а степь под Старым Крымом, куда комиссары вывели жителей деревни, которая отказалась признавать их власть и, экономя патроны, просто порубили с лошадей шашками, - это поле братоубийства.