Про детство.doc (1975-1983)
И мама среди них: молодая, беременная, счастливая, в ситцевом платье… Это, пожалуй, самое яркое и красивое воспоминание детства… Брат родился в июле, мне было тогда пять лет. Родители уверяли меня, что я, с тех пор, как научился говорить, чуть ли не каждый день канючил: "Хочу братика, родите мне братика…" В результате они сдались. Я этого не помню, но уверен, что так и было, уж больно мне было скучно одному дома сидеть.
Аллея вдоль Варшавской манила меня не только шампиньонами. Когда я, переборов страх потеряться, всё же дошёл до её середины, моим глазам предстало удивительное зрелище. Слева, на болоте, среди зарослей камышей высились корпуса студенческих общежитий, перед ними стояло двухэтажное здание книжного магазина "Эврика" непривычной, почти футуристической архитектуры, а направо, по дороге к станции метро "Парк Победы", постоянно сновали туда-сюда очень странные молодые люди. Так я впервые увидел живых китайцев с плоскими лицами и раскосыми глазами, индусов в чалмах, узбеков в тюбетейках, но главное - чёрных, вернее, коричневых - негров с ослепительно-белыми зубами. Я, открыв рот, стоял как вкопанный. Через какое-то время на меня стали обращать внимание, подходить, заговаривать на ломаном русском. Надо сказать, что иностранцы при виде меня всегда начинали радоваться и улыбаться, норовили погладить по белокурой кучерявой голове и дать конфету или сувенир. Я, конечно, не понимал тогда, что дети - это радость и что только угрюмые, замордованные бытовыми проблемами советские граждане могут воспринимать их обузой, поначалу стеснялся такого пристального к себе внимания жизнерадостный дядек и тёток, но через какое-то время привык. Поэтому я не особо удивился ажиотажу, возникшему при моём появлении, но потом заметил, что грибы в моей корзинке интересуют молодых людей куда больше, чем я сам. Они взвешивали корзинку в руках, нюхали, смеялись, цокали языками и интенсивно жестикулируя, спрашивали: "Где, где ты ЭТО нашёл?" Я махал руками в сторону аллеи и повторял: "Там, там они растут, они вкусные". А сам, как зачарованный, всматривался в непривычные, неевропейские лица…
Когда я, придя домой, рассказал родителям об этой встрече, они хохотали до упаду и приговаривали: "Сдал, сдал свои грибные места, это же студенты, они всегда голодные, особенно вьетнамцы… Они всё съедят, можешь туда больше не ходить…" И действительно, когда потом я приходил туда, все грибы были уже собраны, только пеньки торчали.