Как я провожу отпуск?
В Крыму. В том же месте, где и все последние годы. Многие удивляются, что я не еду, более того, не собираюсь ехать в грецию-черногорию-абхазию. Для мня новые впечатления, вернее, их восприятие, это работа, а не отдых. Здесь же я чувствую себя как дома, точнее - как в летнее резиденции: всё знакомо, узнаваемо, неизменно. Это-то и создаёт ощущение комфорта и позволяет максимально расслабиться. Здесь - солнце, море, степь и ветер, а там, далеко, в Петербурге - смог, пробки, бессмысленная людская толчея, выедающая глаза реклама, ежедневные путины-собчаки- киркоровы-задорновы и прочие медийные персонажи, которых на самом-то деле не очень много, но которыми умудряются заполонить всё информационное поле. Здесь я полдня брожу по окрестностям с фотокамерой, полдня лежу на пляже под ласковым солнцем, смотрю на небо, слушаю прибой и ни о чём не думаю. О чём-то всё равно само по себе думается. Сейчас в основном думается о романе Достоевского БЕСЫ, который только что здесь наконец-то прочитал. На пляже, на открытом пространстве я читать не могу, читаю дома (фотография - постановочная, для привязки к местности). Кстати, я взял с собой только эту книгу, перефразируя - "двоё в комнате, я и Достоевский…", это дало возможность максимально погрузиться в текст. Текст, надо сказать, весьма неоднородный; блистательная публицистика, глубокая и пророческая чередуется с занудной "романностью" позапрошлого века с бесконечными рыданиями, заламываниями рук, обжигающими взглядами и т.д. Видимо это неизбежно, когда роман создаётся главами для журнальных публикаций, как сериал.
Вот и думаю я, лёжа на тёплом песочке, что жаль мне гения Ф. М., ведь в журнале платили за объём текста, а кредиторы донимали, сроки поджимали… Приходилось и воду лить, дай Бог не захлебнуться, и откровение донести о той кровавой бездне, в которую тянут Россию вселившиеся в неё бесы: нигилисты, социалисты, атеисты и пр. Думаю о том, что г-н Катков, редактор "Русского вестника" был абсолютно прав, сняв с публикации главу "У Тихона", она действительно выпадает по стилю, оставляет много вопросов и, в конечном счёте, помешала бы восприятию апофеоза бесовства в главах "Праздник" и "Окончание праздника". Да и сместила бы акцент в понимании личности и ощущении трагедии Ставрогина.
Ещё думаю о том, каково читать Достоевского в переводе, в оригинале, честно говоря, достаточно тяжело: больше 600-а страниц мелким кеглем с бесконечно повторяющимися, видимо, для увеличения количества печатных листов, именами и отчествами героев. А набранные латиницей Николай Всеволодович или Пётр Степанович - это же вообще чёрт ногу сломит! А понятно ли им что Dasha и Daria Pavlovna - это одно и то же лицо? В переводе же на французский вообще пропадёт всё очарование и вся нелепость Верховенского-ст., который в своих восторженных монологах о русском народе говорит в основном на французском, а русские слова подбирает с трудом.
А что касается России, то она как была одержима бесами, так и остаётся, никуда они не сгинули с обрыва стадом свиней, как того желал в предсмертной агонии Степан Трофимович…
Дмитрий Горячёв. Щёлкино, Крым. 2012, сентябрь
P.S. Не смог остановиться, принялся ещё и за роман ИДИОТ. Хотел купить книгу, но в этом городе нет книжного магазина. Есть, впрочем, один, ЛОГОС называется, но там всё только духовное: от БИБЛИИ и КОРАНА до Блаватской и Гурджиева. Так что скачал я Достоевского из Интернета и читаю на мониторе компьютера про страсти роковые ХIХ века. Про письмо барышне в соседнюю комнату, про пачку денег, брошенную в печку, про тройки с бубенцами, мчащие в Екатерингоф… Чудно как-то…
Д.Г. Там же, конец сентября
P.P.S. Вспоминая по дороге в Петербург прочитанные романы, я понял, почему Достоевский - великий русский писатель. В буддистской практике есть понятие самадахи, озарения в результате медитации, когда человек постигает истинную суть вещей. Так вот, если относиться к текстам Ф. М. не как к старомодным романам, а как к проводникам, а чтение их считать медитацией, то можно достичь озарения и познать истинную суть русской души.
Д. Г. Петербург, начало октября